Лучшее из увиденного

Захар Прилепин: «В Европе такого разнообразия персонажей нет… Всё выглядит, как английский газон. Россия же – лохматая, и это славно!»

«Молодая гвардия» приступила к осуществлению нового оригинального книжного проекта «Библиотека Захара Прилепина», посвященного русской поэзии ХХ века. Идея, предложенная известным писателем и публицистом, давним другом и автором «Молодой гвардии» Захаром Прилепиным, была горячо поддержана издательством. И вот первое компактное пятикнижие (Владимир Луговской, Сергей Есенин, Анатолий Мариенгоф, Павел Васильев и Борис Корнилов) в обрамлении стильного серийного футляра вышло в свет… В добрый путь! В предвкушении скорого продолжения (эта стихотворная библиотека, если читатель встретит её благосклонно, будет ежегодно прирастать новыми пятикнижиями) и в ожидании новых биографических исследований «ЖЗЛ» в исполнении маститого автора («программа-минимум» и «программа-максимум», согласованные издательством с писателем, постепенно стали покидать зону секретности) беседуем с Захаром ПРИЛЕПИНЫМ – о стихах, биографиях и литературе в целом.

– В 2010 году в «Молодой гвардии» вышла ваша книга «Леонид Леонов». Расскажите о новой книге, которую вы пишете для серии «ЖЗЛ».

– Я завершил работу над книгой под условным названием «Портреты советских поэтов», там три части: Владимир Луговской, Анатолий Мариенгоф, Борис Корнилов. Три поэта, которые ничем не связаны. По сути, они имели совершенно отдельные биографии, хотя жили в одну эпоху, сотни раз могли встречаться, но, скорее всего, так ни разу и не общались. При этом у них были общие друзья. Луговской дружил с молодым Пуговкиным, а Мариенгоф – с Пуговкиным зрелым. Мейерхольд хотел ставить Мариенгофа в 1921 году, а Корнилова – в 1935-м. Шостакович в начале 1930-х общался с Корниловым, а позже дружил с Мариенгофом. Мариенгоф оспаривал звание первого поэта Советской России с Есениным и Маяковским в 1921–1923 годах, а Корнилов и Луговской претендовали на первенство наряду с Пастернаком и Тихоновым в середине 1930-х. Всё это – для меня – крайне увлекательно.

Затем я хотел бы написать биографию Сергея Есенина. Труды Станислава и Сергея Куняевых, Марченко, Лекманова и Свердлова вполне достойны, но у меня есть свой Есенин, и я рискую предположить, что он ближе к оригиналу. Лекманов и Свердлов, признаться, Есенина понимают хорошо, но не очень любят, и порой это слишком заметно. Марченко любит Есенина, но ее заносит – чего стоит ее пародийная версия, что Есенин в образе Пугачева описывал Колчака. Труд Куняевых мощен и продуман – но я, увы, ни одной минуты не верю в версию убийства Есенина.

Другие сто или пятьсот книжек про Есенина не являют собой полноценной биографии – это либо филологические очерки (порой просто восхитительные, порой бестолковые), либо любовные истории по линиям Есенин–Дункан или Есенин–Бениславская, либо бесконечные спекуляции на тему убийства Есенина (вполне искренние, но в той же степени наивные и оголтелые), либо редкие развенчания этих спекуляций (в целом убедительные в фактологии, но отчего-то неуверенные в подаче).
Любой русский человек, говорящий, что Есенин – самоубийца, рискует быть обвиненным в том, что он маловер, а то и атеист; либо в том, что продался масонам. В общем, тут есть чем заняться.

– Какие книги серии «ЖЗЛ» произвели на вас наибольшее впечатление в последнее время?

– Отличную биографию Андрея Вознесенского написал Игорь Вирабов. Эта книга – вдохновенная, шампанская, легкая, увлекательная! Проблема только в том, что Вирабов куда более искренний и последовательный человек, чем сам Вознесенский, который говорил–говорил–говорил, но что-то самое главное для русского поэта так и не сказал. Не срифмовалось у него что-то.

Другая радость – биография Иосифа Бродского от Владимира Бондаренко. Я, признаться, не ожидал – но Бондаренко легко и спокойно, не повышая голос, закрыл все вопросы вокруг Бродского. Бродский по большому счету оказался ватник, колорад, русак. Учитывая все «но».
При всей неприязни к Бондаренко, Дмитрий Быков с ним фактически согласился и сдал Бродского мракобесам, русофилам и патриотам: забирайте.
Мы забрали, спасибо. Пастернака и Мандельштама тоже заберем. Будете с Окуджавой и Чхартишвили развлекаться на своей кочке. Если не перегрызетесь до этого.